В детстве, увидав впервые цаплю, прилетевшую на озеро за нашим селом, я был поражён её внешностью. В этой птице меня удивило всё – длинные ноги, такой же непомерной длины шея, большой, похожий на копьё клюв, свисающая с затылка элегантная длинная косичка. Стоя на берегу с надменно-высокомерным видом, она при этом выглядела этакой щуплой худышкой, напомнив мне нарисованный в детской книжке башенный кран – уродец, да и только. Однако наблюдая, как цапля забредала в воду и при этом так легко и ловко, будто на ходулях перешагивала поросшие осокой кочки, я подумал: будь её ноги короче, она бы наверняка споткнулась.
Ещё я увидел, как долговязая птица, заметив проплывающую мимо рыбёшку, сложила змейкой шею и, распрямившись словно пружина, молниеносно схватила жертву своим длинным как щипцами клювом. Увидев цаплю в деле, мне уже не казалось, что это уродец, а отшлифованный эволюцией отменный охотник с исполненной достоинства осанкой.
Серая цапля (так её именуют в научных книжках) в нашей стране распространена довольно широко. Она гнездится на всей Европейской части и в Западной Сибири, проникая далеко на север и на восток до Якутии. Вне пределов России эта голенастая птица обитает в Западной Европе, Индии и почти по всей Африке, а также в Японии и Китае. Однако многочисленной нигде не бывает и встречается далеко не везде, а только там, где пойменные луга изобилуют обширными болотами и озёрами с зарослями камыша, тростника, рогоза и других водных растений. Околоводная птица!
Она молчалива, необщительна, ведёт скрытный, одиночный образ жизни. И только на время выведения потомства её можно увидеть в сообществе сородичей. Покажется странным, но на севере нашей страны цапли гнездятся отдельными парами и гнездо своё скрывают, тогда как южнее, а также у нас на Рязанщине, они селятся большими как у грачей колониями. Наши цапли для гнездования выбирают малопосещаемые людьми участки леса, граничащие с заболоченными лугами, гнёзда устраивают на высоких деревьях иногда по три и более на одном. Теснота, конечно, порождает ссоры с соседями, но, с другой стороны, сообществом оборона от хищников – ворон, подорликов и орланов – более эффективна. Что характерно, цапли однажды выбранному месту гнездования остаются верными на протяжении всей своей жизни, и лишь в случае сильного беспокойства хищниками место гнездования меняют.
Отдавая явное предпочтение глухим местам, эти замкнутые рыболовы проявляют исключительную осторожность и людей всячески сторонятся. Но исключения из правил, всё же, бывают и тогда цапли неплохо уживаются и в густонаселённых местах, довольствуясь сравнительно небольшими прудами, болотами и даже невеликими мокрыми лугами. И это выглядит парадоксально. К примеру, в Шацком районе с незапамятных времён существует колония цапель, вплотную примыкающая к селу Выша, где птицы гнездятся на высоких соснах и, что поразительно, не очень-то реагируют на суету людей внизу. Место кормёжки – богатая рыбой река – тоже рядом. Правда летом на реке бывает много людей, и ловить рыбу вдоволь цапли не могут. И тогда они летают за кормом на луга, удалённые от места поселения на десять и более километров, что, по-видимому, помехой не является.
В нашей области около десяти колоний серых цапель. Самая большая из них до недавнего времени находилась в Шиловском районе близ села Терехово. Она располагалась в соседствующем с Окой лесу, где в иные годы число серых поселенцев достигало свыше трёхсот пар. Но 2010 году птицы по какой-то причине (возможно из-за постоянных визитов хищников – ворон, подорликов и орланов) это место гнездования покинули.
Есть, однако, в нашем крае и другие многочисленные колонии цапель. Одна из них под Спасском близ села Панино. Это небольшой участок высокоствольного соснового бора, откуда с вершин деревьев открывается неоглядный простор пойменных лугов с серебрившимися на солнце озёрами, богатыми водной живностью, что и привлекло туда на поселение цапель. В бору ежегодно находят приют около сотни пар птиц. Весной, вернувшись с зимовки, голенастые странники после долгих ссор из-за гнёзд приступают к починке жилища, отвоёванного его у простачков (таковые у птиц тоже встречаются) или же у молодых, ещё неопытных пар. Если гнездо «приватизировать» не удаётся, строят его сами – самец носит сухие сучья и ветки, а самка сооружает из них просторную, но неказистую платформу, чинить которую приходится каждую весну.
В этой колонии я побывал в конце июня, когда молодняк ростом уже сравнялся с родителями, но летать ещё не мог. Птенцы, а их у цапель бывает от трёх до пяти, стояли на краю гнезда и поочерёдно тренировали крылья. Мой визит птицы не одобрили и, увидав, что я направляюсь вглубь колонии, подняли истошный гвалт. Взрослые, оставив гнёзда, летали над лесом и тревожно «крякали», надрывисто голосил и испуганный молодняк, отчего лес гудел как пчелиный улей. К воплям всполошившихся птиц добавились ещё и крики отчаяния детворы, сидевшей в траве под деревьями. Их было немыслимо много. Увидав человека, все они поспешили скрыться в зарослях побелённой помётом и одуряющей зловоньем крапивы. Оказывается, после непогоды с ветром тут случилась большая беда. Повзрослевшим птенцам в гнезде тесновато, сопротивляться сильному напору ветра и при этом ещё удерживаться на плоской платформе очень сложно, поэтому многие птенцы выпали или же свалились вместе с гнездом. Одни при этом расшиблись, другие сильно покалечились, и дни их были сочтены, а третьи хоть и приземлились удачно, но их участь тоже незавидная – никто в гнездо несчастных птенцов не вернёт. Здесь что с «воза» упало, то пропало. На земле птенцов ловят беспощадные хищники – хорьки, лисы, енотовидные собаки. Потеря птенцов сулит знатное пиршество и воронам. Их возмущённое карканье, смешавшись с гомоном потревоженных цапель, обрушилось на меня громогласным проклятьем – хоть уши затыкай. Впечатление, будто очутился в преисподней.
Ещё кружились над лесом коршуны, а на периферии колонии звучными криками «ки-ки-ки» напоминала о своём присутствии парочка чеглоков. Соколы – тоже хищники, но в отличие от коршунов и ворон, падалью не интересуется. Объект их нападения – птичья мелкота, которую они настигают в полёте. Но поднятая чеглоками тревога не случайная, тут в бору у них гнездо – уберечь бы своих птенцов от ворон.
Под деревьями цапель бывает много нахлебников, которые тоже всегда находят что-нибудь упавшее из гнезда. И коршуны одни из таковых. «Манной небесной» для них является оброненная птицами рыбёшка. Летая над поселением цапель, они выжидают, когда из гнезда упадёт гостинец. Птенцы цапель всегда голодны, принесённую родителями добычу уничтожают мгновенно, но в спешке частенько её роняют и даже вываливаются сами. Под деревьями я обнаружил множество разбившихся птенчиков, несколько плотвичек величиной с ладонь, окушка, крупную озёрную лягушку и на удивление большую, почти с локоть щуку. Кстати, для цапель длина добычи особой роли не играет, главное, чтобы она была прогонистой, иначе птенцам её не проглотить. Крупный карась для этого не годится, а щука – то, что надо.
Интерес к гостинцам с небес проявляют и кабаны. И не только к рыбе. Если лесным хавроньям удастся прищучить выпавшего из гнезда птенца, то они оприходуют и его, не побрезгуют и падалью, – для неразборчивых во вкусе зверей годится всё.
Частичная потеря молодняка – дело обычное для цапель. Переживают ли они о своей утрате или нет нам, людям, это неизвестно. Скорее всего, в шумной колонии убытки никто даже не замечает. Тут равновесие выдерживается за счёт избытка яиц в гнездах. Но и в гнездах утраты тоже случаются. Главными разбойниками бывают те же вороны. Они нахально обкрадывают наседок. Тактика их воровства доведена до совершенства. Одна птица играет роль задиры, а другая ожидает в сторонке, когда разгневанная хозяйка среагирует на провокацию и оставит без присмотра вожделенную кладку. Как только такой момент предоставляется, выскочившая из засады птица хватает яйцо и с ношей скрывается. Цапли, как могут, обороняются, но при этом части яиц, неизбежно лишаются. Когда разбой на гнёздах становится систематическим, а поднаторевшие на воровстве воздушные хищники принимаются красть ещё и птенцов, колония место жизни меняет. Может быть, по тем же причинам исчезла колония под Тереховым.
Не испытывая больше терпения этих созданий природы, я поспешил удалиться. На соседствующем с бором озере моё внимание привлекло семейство цапель, состоявшее из двух взрослых и трёх молодых птиц уже покинувших родную обитель. Долговязые охотники бродили по мелководью, где молодёжь перенимала опыт, чтобы перед отлётом на юг стать такими же превосходными ловцами водной живности, как и их родители. Наблюдая за этим счастливым семейством после того, что довелось лицезреть в колонии, невольно думаешь, что несмотря на частые и многочисленные потери птенцов, цапли не только выживают, но и остаются процветающим видом. И это понятно: у Природы нет пасынков, у неё все любимые чада, и перекосов она старается не допускать.
Читайте также другие статьи Ивана Назарова - известного рязанского писателя, журналиста, фотографа, природоведа, члена Союза литераторов России, автора пяти книг, посвященных красоте и природным богатствам Рязанского края:
Больше новостей в нашем и в группе . Подписывайтесь - и будьте в курсе главных событий.
